Коротко о книгах

Ахутин А. В. Поворотные времена. СПб.: Наука, 2005. - 744 с.

Многозначное название книги А. В. Ахутина разом помещает читателя в несколько измерений; во-первых, в захватывающую возможность осознать поворотность нашего времени, участниками и свидетелями которого может довестись стать каждому, кто имеет чуткие уши и внимательный взгляд на вещи. Но прежде всего подобная чуткость и внимательность зависит от того, насколько внимательно будет прочитана сама эта книга, ибо смысл ее и заключен во всестороннем продумывании существа поворотности времени, т.е. существа тех времен, когда порождались новые времена, когда время мучительно раздваивалось, раздиралось на новое и старое, когда немыслимое становилось мыслимым, а понятное, наоборот, становилось непонятным. В фокусе книги - переломные, эпохальные события европейской культуры. Но речь идет не о «значимости» и «разносторонней оценке» тех или иных исторических казусов, а о том, чтобы ввести читателя в лабораторию Мысли, чтобы взбудоражить читательское мышление логическими пределами разных, но равноправных смыслов бытия, чтобы озадачить возможностью неожиданных поворотов мысли, которые изобретались в одни времена, отбрасывались в другие, вновь обосновывались и переосмысливались в третьи и отпускались в будущее для дальнейшего осмысления и радикальной критики.

Бибихин В.В. Витгенштейн: смена аспекта. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2005. - 570 с.

Книга Владимира Вениаминовича о Витгенштейне - философская. Это значит, что биографические штрихи, которыми В.В.Бибихин резко прорисовывает портрет Витгенштейна, включенные в книгу переводы «тайных» дневников самого Витгенштейна, филигранная филологическая работа Бибихина с языком философии Витгенштейна, вплетены в ткань книги с единственной целью - дать сказаться уникальному событию: ответственному, этическому, философскому мышлению. В этой книге мы не найдем привычного Витгенштейна, эдакого чудаковатого, но талантливого основателя современной формальной логики, который временами путался с мистическими вопросами. От первых страниц книги до последних, от первых философских шагов Витгенштейна до его последних слов «Передайте им, что я прожил хорошую жизнь», всё подчинено безупречному философско-логическому анализу тех «головоломок», которые держали в глубочайшем, содержательном напряжении всю жизнь Витгенштейна. Эта книга - редкий в наши дни провокационный образец философствования, открывающий нам сразу двух философов, Людвига Витгенштейна и Владимира Бибихина.

Неретина Светлана, Огурцов Александр. Пути к универсалиям. СПб.: Русская христианская гуманитарная академия, 2006. - 1000 с.

Анализ более чем двухтысячелетнего пути философии в постижении универсалий проведен сквозь призму формирования логики смысла, находящей концентрированное выражение в идее концепта. В книге развернута история не только проблемы универсалий, но, может быть, прежде всего истории «опустошения» и переосмысления понятий, придания старым нового статуса, что требовало не просто собирания распадающегося мира в его новых размерностях, чему способствовали дебаты об основных моделях процесса глобализации и его этапах, о возможности достижения глобального мега-социума и факторах универсализации, но возникала новая логика, новая конфигурация концептов, иначе фокусирующая саму идею бытия.

Соболева М.Е. Философия как «критика языка» в Германии. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2005. - 412с.

Книга представляет на суд читателя первое в нашей стране систематическое исследование направления немецкой мысли, называемое «критикой языка». Наряду с широко известными авторами (Ф.Ницше, Г.Фреге, Э.Кассирер, М. Хайдеггер, Х.-Г.Гадамер, Ю.Хабермас), представлены менее известные, но от этого ничуть не менее интересные исследователи (Ф.Маутнер, О.Ф.Группе, А. фон Савиньи, Э. Тугендхат, К.-О.Апель). В книге рассматриваются разные попытки подхода к теме языка, анализируются принципиальные авторские позиции (фундаментальная онтология, герменевтика, лингвофилософия, аналитическая философия языка, трансцендентальная прагматика и др.)

Хофмайстер Х. Что значит мыслить философски / Пер. с нем,; Отв. Ред. А.Б. Рукавишников, Д.Н. Разеев. - СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2006. - 448с.

В книге Х. Хофмайстера философия осмысливается как непрекращающийся поиск фундаментального основания - arche, которое в разных терминологических обличиях представлено у знаменитых философов и их последователей. Автор прослеживает извилистые пути поиска бытийной укорененности философского знания, охватывая самый широкий круг историко-философского и культурологического материала от досократиков до современной герменевтики.

Зализняк А.А. Многозначность в языке и способы ее представления. - М.: Языки лавянских культур, 2006. - 672 с. (Studia filologica).

Книга интересна попыткой построить концептуальный аппарат описания многозначности естественного языка путем обобщения результатов, полученных автором в области лексической, грамматической и словообразовательной семантики. Особую ценность с философской точки зрения представляет первая глава первой части книги, в которой рассматриваются теоретические проблемы изучения многозначности, а «главным героем» оказывается концептуальная схема со множественностью путей ее реализации.

Кривоносов А.Т. Мышление, язык и крушение мифов о «лингвистической относительности», «языковой картине мира» и «марксистко-ленинском языкознании». (Подступы к сущности языка). - Москва - Нью-Йорк, 2006. - 821 с.

Книга посвящена критическому разбору теории «лингвистической относительности» Сепира-Уорфа и всех, связанных с нею теоретических проблем языкознания. Исследование представляет критический научный обзор, сопоставление, анализ и синтез различных точек зрения по обсуждаемым проблемам. Автор предлагает свое видение вопроса о сущности языка (правда, с сильным утверждением о «реально существующем законе двухуровневого процесса мышления - взаимодействия двух диалектически взаимосвязанных, взаимодействующих, взаимодополняющих и взаимопредполагающих форм мышления - логической и семантической»).

Флоренский П.А. Изменение имен как внешний признак перемен в религиозном сознании. -М.: Издательство храма святой мученицы Татианы, 2006. - 360 с.

Книга представляет собой соединение двух курсовых сочинений П.А. Флоренского написанных во время учебы в МДА на 2-м и на 3-м курсах. Работа явилась продолжением исследований закона прерывности, заложила фундамент философии языка П.А.Флоренского, а также во многом сформировала богословскую позицию в споре об Имени Божием. Книга содержит четыре главы, в каждой из которой скрупулезно прослеживаются лингвистические, религиозно-исторические, cакраментальные и мистические корни имени и именования.

Судьба нигилизма: Эрнст Юнгер. Мартин Хайдеггер. Дитмар Кампер. Гюнтер Фигаль / Пер. с нем., предисл. и коммент. Г. Хайдаровой. Спб.: Изд-во СПб. Ун-та, 2006. - 222 С.

Основу книги составляют две послевоенные работы, посвященные анализу нигилизма как исторического, культурного, мировоззренческого и философского явления. Первая из них - статья Э. Юнгера «Через линию» была написана им в 1950 году для юбилейного сборника в честь 60-летия М. Хайдеггера. Юнгер известен отечественному читателю главным образом по опубликованным на русском языке работам 30-х годов: «Рабочий», «О боли», «Тотальная мобилизация». Эссе «Через линию» представляет более позднее творчество автора, в котором он отчасти подверг пересмотру и модификации свои прежние взгляды, а отчасти продолжил рассмотрение прежних тем в новом ключе, диктуемом изменившейся исторической и общественной ситуацией. Главную цель своей работы «Через линию» Юнгер видит в том, чтобы продумать нигилизм как общее состояние сознания послевоенной Европы, выявить его исторические предпосылки и культурные основания, а тем самым - обозначить ту «линию», которая как бы замыкает в себе человечество, не давая ему вырваться из нигилистического плена. Именно в подготовке перехода через эту линию, в его мыслительном осуществлении, разрабатываемом в данном эссе, Юнгер видит основу для реального исторического преодоления нигилизма, которое способно положить начало новой истории, строящейся на опыте сознательной встречи ничто и одоления его в новом, «экспериментальном» мышлении (С. 62). Примечательны слова, которыми Юнгер завершает свою работу: во встрече с ничто «каждый... оказывается в непосредственной и самостоятельной борьбе, и с его победой изменяется мир. Если человек окажется сильнее, то ничто отступит» (С. 63). Из этого высказывания Юнгера видно, что ставку в борьбе с ничто он делает на творческий и мыслительный потенциал человека, на здоровые силы в нем, способные выстоять на «очной ставке» с «уничтожающим» ничто.

Ответ Юнгеру был дан спустя 5 лет, когда Мартин Хайдеггер опубликовал в таком же юбилейном сборнике в честь Юнгера статью «О Линии», позднее переименованную им в «К вопросу о бытии». В своей работе Хайдеггер ставит под сомнение как само предложенное Юнгером культурно-историческое понимание нигилизма, так и желание последнего помыслить нигилизм из некой местности вне его, перешагнуть через линию и вынести внешнюю оценку нигилизма. Для Хайдеггера нигилизм - вовсе не следствие исторических ситуаций, художественных порывов или идеологических кризисов, но явление, глубоко укорененное в самой «истории бытия», иначе говоря - в историчном развертывании само‑сознания человека, в его постоянном воспринимающе-представляющем отношении к бытию. Нигилизм есть необходимость, поэтому он не может быть снят извне, путем некоторых героических усилий человека, но должен быть преодолен изнутри, что предполагает не переход через линию, как у Юнгера, но глубокое промысливание самой линии с надеждой на то, что однажды она разомкнется для человека, открыв его новые бытийные возможности.

Дискуссию Хайдеггера и Юнгера в данном издании комментируют влиятельные профессора современной Германии - Гюнтер Фигаль (род. 1949), - исследователь творчества Хайдеггера и ученик Г. Г. Гадамера, - и Дитмар Кампер (1936-2001) - социолог и антрополог, относящийся к лагерю постструктуралистов и критически настроенный в отношении философских ходов Хайдеггера. Сопоставление мнений данных исследователей призвано помочь читателю увидеть дискуссию Юнгера и Хайдеггера в общефилософском контексте той эпохи и оценить ее знание для современных философских поисков. Последняя задача ставится также и в завершающей книгу статье В Савчука «Время нигилизма», где проблема нигилизма анализируется как факт отечественной литературно-философской традиции, и одновременно прослеживаются ее нынешние вариации, прежде всего - террористическая угроза как форма современного нигилизма.

Отдельно следует отметить весьма качественную и внимательную работу переводчика книги - Г. Хайдаровой. Хотя в ряде мест переводчику хотелось бы пожелать больший свободы речевых конструкций и большей покорности мысли и мыслительной интенции авторов, а не их букве, в целом перевод производит весьма приятное впечатление, предлагая тот уровень точности, который является жизненно необходимым для адекватного понимания мыслительной ткани непростых текстов, собранных под обложкой данного издания.

Гуссерль Эдмунд. Идея феноменологии: Пять лекций / Пер. с нем. Н. А. Артеменко;науч.ред. Александр Хаардт. Вступ. ст. и коммент.; вступ. ст. и коммент. И. И. Мавринского, CПб.: ИЦ «Гуманитарная академия», 2006 - 204 с.

Предлагаемые читателю пять лекций под общим заглавием «Идея феноменологии» были прочитаны Гуссерлем в начале летнего семестра 1907 г. в Гёттингене. Содержание лекций, хронологически располагающихся между «Логическими исследованиями» и «Идеями к чистой феноменологии» отражает переломный момент в творчестве Э. Гуссерля, ознаменованный переходом от дескриптивной психологии к эйдетической феноменологии. В ходе лекций Гуссерль впервые детально обозначает и разрабатывает важнейшиий для его позднего мышления метод феноменологической редукции, исходя из новой постановки ряда общих проблем теории познания. Собственная задача видится Гуссерлю как «критика познания», призванная развести естественную и философскую (рефлексивную) установки мышления, придав тем самым познавательному процессу новую степень достоверности. Исходя из мысли о сомнительности любого знания, наследуемой от Декарта, Гуссерль проводит ключевое для его философствования различение на имманентное и трансцендентное содержания познания и ставит вопрос о способе доступа человека к трансцендентным для него феноменам. Подобный способ соединяет в себе два элемента - феноменологическую редукцию, освобождающую сознание от его естественного содержания, и конституцию модусов предметности, задающей феномены как данности сознания и тем самым схватывающую их в их собственной само‑данности.

Лекции «Идея феноменологии» были впервые опубликованы в 1950 г. В. Бимелем во 2-ом томе «Гуссерлианы». Данный русский перевод текста лекций является уже вторым опытом передачи на русском языке чрезвычайно сложного текста немецкого мыслителя (первый перевод был выполнен И. Матвеевым и опубликован в журнале «Ступени» в 1991/92 гг.). Предлагаемый перевод несомненно обладает некоторым преимуществом по сравнению с предыдущим, поскольку, наряду с большей терминологической четкостью, он снабжен аналитической вступительной статьей, подробным комментарием и двуязычным списком основных терминов, используемых Гуссерлем. В приложении приводятся также выдержки из предисловия В. Бимеля к первому изданию лекций. Столь внимательная подготовка текста к изданию заслуживает самой высокой оценки и безусловно поможет читателю в более глубоком понимании одного из наиболее важных философских текстов Гуссерля.

Аристотель. Метафизика/Пер. с греч. П.Д.Первова и В.В.Розанова. Коммент. В.В.Розанова. Предисл. В.В.Бибихина. М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2006. - 227 с.

Как пишет В.В.Бибихин, это «первый или может даже до сих пор единственный органичный перевод Аристотеля, впервые осваивающий этого автора в традиции нашей мысли... Мягкость розановского письма, его домашняя теплота не должны вводить в заблуждение. Это не провинциальная наивность, а та почвенная простота, на которой стоит и античная классика. Всё здесь идет от ближайшего родного, исключает отвлеченную схему и ненавязчиво в мистических озарениях. Аристотелевская строгость не формалистика, она продиктована важностью и трудностью дела мысли». Первов и Розанов перевели только пять книг «Метафизики», однако, по мнению В.В.Бибихина, «во-первых, ... всякий думающий человек получает хотя бы треть «Метафизики», пригодную для чтения. Во-вторых, розановское вдумывание в Аристотеля заразительно. В-третьих, кто-нибудь доведет начатую им переводческую работу в том же понимающем ключе до завершения. Тогда можно будет внести уточнения в Первова - Розанова, сделав их текст не только читаемым, но и рабочим».

Прокл. Комментарий к «Пармениду» Платона/Пер. с древнегреч., ст., примеч., указатели, список лит-ры Л.Ю.Лукомского. СПб.: Мiръ, 2006. - 895 с.

Первый перевод и публикация на русском языке комментария знаменитого неоплатоника Прокла к еще более знаменитому диалогу Платона «Парменид» - своего рода переводческий подвиг Л.Ю.Лукомского. В этом труде, помимо собственно комментария, приведены упражнения в логике (апоретика, гимнастика), учение Сириана, столь важное для анализа идей Псевдо-Дионисия Ареопагита и до сих пор мало известное, рассмотрены апории, возникающие при сопоставлении текстов «Парменида» с другими диалогами Платона, значение вступительных слов Платона к его диалогам. В статье «Афинская школа и «Комментарий к "Пармениду" Л.Ю.Лукомский рассказывает о философской системе Афинской школы неоплатонизма, о методологии и теологии этой школы, об интерпретациях диалога «Парменид» в платонической традиции и месте в ней «Комментария» Прокла. История «Комментария» написана взвешенно, корректно, с большим знанием дела.

Бибихин В.В. Введение в философию права/Послесл. С.С.Неретиной и А.П.Огурцова. М.: Изд-во ИФ РАН, 2006. - 345 с.

«Введение в философию права» - последняя книга Владимира Вениаминовича Бибихина (1938 - 2004), которую он готовил специально для издательства Института философии. Поворот автора к проблемам философии права коренится в его постоянном импульсе к этической онтологии. Основа концепции В.В.Бибихина - понимание права как нормативного, подчеркивающего надчеловечность права, субъект которого не до, а после него. В этом смысле право обязательно, в этом смысле оно всегда в некотором роде римское и в этом же смысле оно предполагает свободу. Вполне оправдано общее название «Введение в философию права» (а не «Философия российского права»), ибо, по мнению автора книги, «всякое национальное государство выступает как потенциально мировое.

Латур Бруно. Нового времени не было. Эссе по симметричной антропологии/Пер. с фр. Д.Я.Калугина, науч. ред. О.В.Хархордин. СПб.: Изд-во Евр. Ун-та в СПб, 2006. - 240 с.

Название вышедшей в 1997 г. книги французского социолога, автора широкоизвестной «Лабораторной жизни», а также «Науки в действии» и «Политики природы» звучит, если перевести его без затей, «Мы никогда не были рожденными Новым временем», или «Мы никогда не были нововременными» (Nous n'avons jamais été modernes). Установки Латура: 1) Новое время, внешне разделившее естествознание от общес твоведения, реально скрывало свое родство с мыслью других эпох. Эти структуры, ныне выявленные, с одной стороны, восстановили связи, с другой - сделали невозможными их дальнейшее функционирование. 2) Основной принцип Нового времени - Конституция, то есть учреждение, с одной стороны, оставляет гарантии природе быть внешней по отношению к нам, а с другой стороны позволяет нам конституировать саму природу и науку о ней. 3) Общество существует в отрыве от природы, с нею не смешиваясь. Эти гарантии Латур демонстрирует спором между весьма известными учеными - Р.Бойлем и Т.Гоббсом, которые, с одной стороны (Бойля), утверждали существование пустоты и отсутствие эфира, нарушавшие любую гомогенность, а с другой (Гоббса) - гомогенность общества и его полную подчиненность воле государя. Из опытов Бойля могла воспоследовать революция, которую Гоббс боялся как огня и потому выступал против Королевского общества, позволявшего Бойлю проводить опыты. При этом Бойль разработал способы обсуждения происходящего в природе, а Гоббс - проблемы, связанные с властью, благодаря каковому обсуждению были созданы полюса политики и науки, между которыми располагаются результаты познавательной деятельности, названные Латуром гибридами, поскольку представляют собой смесь из политики и природы. Латур опирается при этом на понятия сети, испытания сил и др. Сеть гибридов, полагает он, покрывает все общество, разрыв в сети науки разрывает и все поддерживающие ее учреждения и институты, ибо гибриды не обладают онтологическим статусом. Главное, однако, в том, что любой гибрид мог быть сведен к одному из полюсов. Но при таком сведении всегда можно найти опору в противоположном его понимании и тем самым обеспечить выживаемость общества за счет веры в эту противоположную установку. Ибо статус научного или политического высказывания зависит от степени убедительности вероносителя. Латур считает, что кризис нововременной модели произошел в 1989 г. с крушением социализма, cвидетельствующего о конце эксплуатации человека человеком, и с крушением капитализма, ибо прошедшая в этом году конференция по проблемам глобализма показала крушение надежд на покорение человеком природы. Задача времени - объединить социальные и природно-климатические проблемы. Реформирование Конституции должно иметь целью придать гибридам онтологический статус, запретить их разнесение по полюсам, соответственно осмыслить их происхождение. Книга представляет собой манифест сравнительной антропологии, задача которой состоит в освобождении знания от науки, основанной на веру в науку. Латур призывает остаться наследниками Просвещения, хотя его «асимметричный рационализм недостаточно просторен для нас» (с.227), но при этом отказаться от бессловесной лабораторности Нового времени. Прошедшее время в названии - ирония. Он хочет забыть это пагубное время во имя того, что «ни Природа, ни Другие не станут нововременными» (с.230).

Баранцев Р.Г. История семиодинамики: документы, беседы, комментарии. М.-Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», Ин-т компьютерных исследований, 2006. - 380 с.

Р.Г.Баранцев, автор термина «семиодинамика» (30.09.[19]80), которую он рассматривает как «науку, изучающую общие закономерности возникновения, развития и отмирания естественных знаковых систем» (с.283). Эту дисциплину он считает предшественницей «эволюционно-синергетической парадигмы. В книге собран огромный документальный материал, в котором прослеживаются этапы зарождения этой науки, ее гонений и возрождения, пришедшегося на 1992 - 1994 годы. Документы показывают неисследимые возможности институциональных давлений на творческие поползновения ученых (прежде всего парткомов, или - для успевших забыть эту лексику - партийных комитетов КПСС) и не менее сильные возможности их сопротивления, способствовавшие не только самодетерминации ученых, но и их непомерному образованию. Доктор физико-математических наук Р.Г.Баранцев, в 70-80-е годы много сделавший для нестираемости из памяти такого выдающегося биологов, как Любищев, вел не только курсы физики для математиков, но и преподавал «концепции современного естествознания» на факультете международных отношений, на юридическом факультете. Хорошо зная статистику, рассчитал, что, поскольку до признания «осталось 10 лет» (с.367), недурно заняться метафизикой. Рекомендуем не только всем интересующимся наукой, но и способами выживания в этом нелегком деле, когда деятелю приходится проходить триаду (три ада) инстанций - университетскую бюрократию, цензуру и напуганных читателей.

Метафизика. Век ХХI. Cборник трудов / Р.Г.Баранцев, С.А.Векшенов, Ю.С.Владимиров, А.П.Огурцов и др. Сост. и ред. Ю.В.Владимиров. М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2006. - 285 с.

Слухи о смерти метафизики после появления этого сборника, посвященного «обоснованию метафизики как области научного знания о фундаментальных законах бытия» (не говоря уже о Санкт-Петербургских Метафизических исследованиях), оказались явно преувеличенными. Редактор сборника напоминает, что «если нет онтологической», то есть метафизической, «работы, то современного мышления, современной жизни, современной нации быть не может» (с.18). В сборнике рассматриваются (наряду с судьбами метафизики в век физики) метафизические корни диалога культур, исследовательские программы теоретической физики в ее связи с метафизикой и золотая пропорция в естествознании.

Чиндин Игорь. Экзистенциализм и современность. Пограничные ситуации: Карл Ясперс/Федор Конюхов: учебно-методическое пособие/Науч. Ред. И.И.Карпушин. М.: Издательский центр МАТИ, 2006. - 298 с.

В основе книге - экзистенциальный опыт путешествия, отвечающего потребности человека ответить на вызовы современной цивилизации и основанного на дневниках русского путешественника Федора Федоровича Конюхова. Обращение к такому опыту, по мнению автора, вскрывает мета-смыслы любого современного эксперимента, направленного на обретение уверенности в бытии.

Особый интерес представляет перевод фрагмента книги Карла Ясперса «Философия» (пер. Ю. Дзагуровой под ред. И.Чиндина). Очевидно для экономии денежных средств читателя перевод в книге приведен дважды.

Валь Жан. Несчастное сознание в философии Гегеля/Пер. с фр., послесл. В.Ю.Быстрова. СПб.: «Владимир Даль», 2006. - 332 с.

Книга известного и весьма авторитетного профессора Сорбонны Ж.А.Валя (1888 - 1974), интернированного во время второй мировой войны и бежавшего из лагеря в США, основателя «университета эмиграции» в Нью-Йорке и философского коллежа во Франции, куда он вернулся после войны, директора одного из влиятельных журналов «Revue de metaphisique et de morale» позволяет заново прочитать Гегеля. Валь, написавший книгу в 1929 г. до лекций А.Кожева, подчеркивал религиозные корни его системы, а потому считая ее центром тяжести не «Логику», а «Феноменологию духа». Он пишет об антитетической игре мысли Гегеля, о формировании гегелевской теории понятия, но главное - о месте представлений о несчастном сознании в формировании его воззрений.

Гайденко П.П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке. М.: Прогресс-Традиция, 2006. - 464 с.

Историко-философский анализ проблемы времени сопряжен с парадоксами времени и вечности. Автор рассматривает идеи времени в античности (в связи с жизнью космоса), в эллинизме (как форма жизни мировой души), в средние века (пара время - вечность), в Новое время с акцентом на субъективность и относительность времени и в постметафизическое время Х1Х - ХХ в. с его духом секулярности и «философией процесса». Большое внимание уделяется размышлениям М.Хайдеггера, чье учение «свидетельствует о том, что вместе с отменой метафизики оказывается лишенным всякого смысла и понятие вечности» (с.414). Автор противолпоставляет такому утверждению свое Заключение «К вопросу о вечности» с экскурсом в историко-философские учения (от Платона до Ж.Лакруа), в котором утверждается их общее сходство «в том, что вечность - неделима и проста, что она есть «вечное настоящее» и в качестве такового - покой, ничем не замутненная радость и подлинное счастье» (с.425).

Эко Умберто. Сказать почти то же самое. Опыты о переводе/Пер. А.Коваля. СПб.: Symposium, 2006. - 574 с.

Личный опыт перевода У.Эко сопрягает с теоретическими размышлениями по поводу перевода как переговоров переводчика с автором оригинальных текстов и современным ментальным миром, позволяющих иногда персонажам древности говорить языком Витгенштейна без потерь для древности.

Фихте Иоганн Готлиб. Система учения о нравах согласно принципам наукоучения. Наукоучение 1805 г. Наукоучение 1813 г. Наукоучение 1814 г./Пер. с нем., вступит. ст. В.В.Мурского.СПб.: Изд-во СПб. Ун-та, 2006. - 619 с.

Первый перевод сочинений И.Г.Фихте (1762 - 1814) различной тематической на-правленности и сложности на русский язык с подробным изложением этого учения, с измененной, потому несколько непривычной терминологией - причины этого изменения объясняются во вступительной статье, автор которой полагает, что «вопрос о каком бы то ни было депотен-циировании и преодолении Я в позднейших "Наукоучениях"», а именно они и предлагаются читателю, «не может пониматься безотносительно к более ранним изложениям наукоучения, а именно к "Основе общего наукоучения" и "Наукоучению" 1804 г.»

Хайдеггер Мартин. Что зовется мышлением?/Пер. и послесл. Э.Сагетдинова. Вступ. Ст. О.А.Матвейчева. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2006. - 320 с.

«Это последняя книга, изданная при жизни последнего великого философа Запада и, возможно, первого философа "нового начала" нашей истории», и «это последняя книга, которая вышла при его жизни. Таким образом, мы имеем дело со своего рода "завещанием"». К книге приложена статья: Жак Жеррида. Geschlect II: Рука Хайдеггера. Это текст двух лекционных курсов, прочитанных в зимнем семестре 1951 - 1952 годов и в летнем семестре 1952 г. во Фрайбургском университете. Часовые лекции напечатаны с межчасовыми переходами - своеобразными повторами материала, необходимость которых возникала из-за случавшихся перерывов между лекциями. Вся книга посвящена проверке на точность и прочность слов «сущее» и «быть», без которых не мыслит себя философ. С этими словами, считает он, мы сейчас «обращаемся, как с пустыми орехами. "Сущее" и "быть" - это почти пустой словесный шум, и только». «Вокруг этих слов повеяло холодком, причем ледяным. Точно не знают, откуда он идет: из того ли, что они именуют, или от остывшего и омертвелого способа, которым они пронизывают... всякую философскую речь и философское письмо. Все это печально для того, кто не занимается самообманом...» (с.192). Между тем «слово "сущее" звучит и говорит согласно своей форме слова так же, как и слова "цветущее", "блестящее", "покоящееся", "больдоставляющее и т.д. Слова такой формы именуют с давних пор причастием», и они с давних пор «принимают участие одновременно в вербальном и номинальном значении», они двузначны, дважды принимая участие в понимании слова. И - долго, щепетильно, понятливо рассказывается о грамматике слов, о частях речи и членах предложения, ведущих в метафизику вопроса «что есть сущее?» Замечательный пример мышления и обучения, красоты мысли и красоты изложения. И это только один пример, свидетельствующей, по словам Ж.Дерриды, о «сознательно мастерски поставленной игре рук, знака и показывания-доказывания, игре, которая выставляется на обозрение, идет ли речь при этом о держании пера, или манипулировании тростью... Демонстрация рук одновременно захватывает наглядным образом в ее сопровождении речи... Это рука Хайдеггера».